Александр ФАНФОРА

ИСХОД

Зажигать барак говорунам.

Речь от века делится на части.

Вот бубню знакомым пацанам

Всё стишки об участи и власти.

Наполняю клёкотом горшок

(петушок предчувствует ушицу).

Всё метель заносит. Хорошо.

Вечный бой усопшим только снится.

Телеологическим теплом

Согреваю душу, вместо тела.

Не пеняю звёздам - поделом,

Бабушка-то надвое пропела.

Остаётся чтимый заговор -

Ритуал созвучной процедуры

Под который вышел приговор

Торжеством обиженной натуры.

Решкой покрываемый орёл -

Времени отпущенного плата.

Белым снегом, пламенем заката,

Рассчитался, вышел и побрёл.

Жизнь даёт попытку проиграть

Череду доступных интермедий, -

Наступает словно благодать,

Отступает будто лишний третий.

* * *

Удивительная строчка переделает судьбу.

Пролетев листом-листочком, у красавицы в гробу

(оторвавшись от букета - от бутонов и стеблей)

Приземлиться неприметно, прикипеть всецело к ней.

Заколотят крышкой солнце.

Под землёю, где темно,

Буду я её оконце, а она - моё кино.

Там друг друга понимая, неживым беда легка,

Пребывают, истлевая до последней ДНК.

Греют руки злые черти, заседает райсовет...

Так, в природной круговерти снова выглянем на свет:

В мир полётов и стремлений и живого языка, -

Белой звёздочкой сирени, желтой тенью ноготка.

БУКОЛИЧЕСКОЕ УТРО

Сияет отражённым светом

стекло часов. Вставать пора.

Свежо и хорошо как летом

примерно в шесть часов утра.

Покуда рыжее светило

в полудремоте тянет луч, -

Играет молодая сила,

струится жизнетворный ключ.

Вставать и здравствовать охота.

Пора возделывать пришла:

зовут крестьянские заботы

суть повседневные дела.

Под яркой тканью небосвода

Земля доступна и мала.

И раскрывается природа

обыкновенного села.

Мычит корова рядом где-то,

моторы гулкие слышны.

И, удивительно, что это

не нарушает т и ш и н ы.

* * *

В стихах сегодня слышен скрежет

Рабочей прозы - всё подряд...

Жара на рынке розы режет,

И продавщицы гомонят.

Духан степного аромата

Над зеленью оранжерей.

Стоят румяные девчата

И в бесшабашности своей

И хороши они, и свежи -

Как розы много строк назад.

Дешёвым хмелем душу нежит

«Осенний сад»... Весенний сад.

ФИЛОЛОГИЧЕСКОЕ

Бывали врозь с тобою мы, -

Превозмогая тяготы,

Как будто бы синонимы -

Родного поля ягоды.

Два полюса антонимы

Холодные, тревожные...

А если похороним мы

Антагонизмы ложные

И, наконец, паронимы -

Похожие, но разные:

Сольёмся как омонимы

В объятья сладострастные!

Синтаксис улыбается.

Ответь на предложение, -

Перед тобой склоняется

Моё местоимение.

СЛЕДЫ ГАЗЕЛИ

1.

Блажен мусульманин без вина верой.

Глаза его в ночи горят серой.

Когда воочию Медину увидит

Он камень яро бросит в столб скверный.

А я люблю рахат-лукум вязкий,

Он щедро пудрой посыпаем Венерой.

И надо очень осторожно, не тряско

Рукой кусочек подносить равномерно.

Блажен, кто смотрит без причин в небо.

Пусть иногда он отвечает неверно.

2.

.............................................

3.

Время-хирурги так лечит: культя остаётся.

Времени сгусток в течение рифмой зовётся.

Родина - время, поэзия - местное время.

Эхом на дне отзывается время в колодце.

Длит предрассудки, кривляясь, потешное время.

Тьму заблуждений собой освещает как солнце.

Зыбку качает рукой, другой - роет могилу.

Горестно шутит, до слез, надрываясь, смеётся.

Сила твоя никогда не ослабнет, о Время!

Даже когда непременно пространство прогнётся.

4.

Есть некий свет, что сумрак сторожит.

Скрывает мрак сплошной апартеид,

Колеблемый законом проживанья.

Старообрядца слушает друид,

Конгресс пыхтит - бомбаж ему названье.

Косимый взглядом раввина хасид

И палестинец жаждут пониманья.

Где Вавилон, познавший профицит,

Поддавшийся величию построек?

Разбросанные камни - неликвид,

Погибшее сырьё, а не живое.

Пусть свет дрожит, но сумрак сторожит.

И вечный жид не колобродит в гое.

III-й КОМПЛЕКС

1.

Моя общага, не меняю

тебя на копии. Любя

Смотрю, как годы вытесняют

всё то, что было до тебя.

Пустое место пребыванья,

а не рецепт для калачей

Где азиатские названья

необходимых мелочей,

А европейская культура -

клеймо на общих простынях.

Здесь обнажённая натура

вселяет уголовный страх.

До предначертанного срока

здесь не поднимется рука.

Единственный из всех уроков -

урок родного языка.

По койкам мастера Прокруста

здесь размещается толпа,

И продолжается искусство,

и душат почва и судьба.

Кружится солнце - нет измены:

всё та же кружка на столе,

Прочнее вековые стены

укореняются в земле.

2.

В столовке поем, под подушкой усну,

Лицом в поролоны тугие.

Во сне наблюдаю Большую страну

(как будто бывают другие).

От мрачной картины морщинится лоб.

А новое утро открою -

Как иней на окнах студент-эфиоп,

Как Шлиман под кисточкой Трою.

1999. 2005гг.

* * *

Пожары ревности палящей

Погасли. Душу не губя,

Люблю любовью настоящей

Ещё одну - одну тебя.

В несовершеннолетнем лете

Когда произносилось «нет»,

Ты собирала свой букетик,

А я гранатовый браслет...

Теперь весёлости гримаса -

отображает примитив.

Свои печали экстракласса

Мы утоленью посвятим.

Мы огрубевшим чувствам рады.

До самой сумрачной поры

Они заманчивей эстрады -

Цветные линии горы.

Они предшествуют восходу,

Даруют выбор небольшой:

Познать случайную свободу

Обеспокоенной душой.

* * *

Оживает домашнее пламя,

У него появилась работа -

Среди всякого хлама на память

Извлекать надоевшие фото.

Хорошо у камина забыться,

Наблюдать как в дыре дымохода

Исчезают бумажные лица,

Уменьшая объём кислорода.

Мне не жалко картонной печати,

И она догорает не грея.

Постояли, мгновения? - Хватит,

Догоняйте прошедшее время.

Наплевать, что в улыбке забвенья

Струйка дыма кривится устами.

Всё на свете - продукты горенья.

И да здравствует бледное пламя.