Ольга ВАЛЕНЧИЦ

* * *

Ночь. Человечества вполовину.

Выколи глаз - и того не зришь.

Звёзды, количеством на лавину,

качеством множат тоску и тишь.

До безысходности - как до чуда -

равновеликая ерунда.

Жизнь, урождённая «ниоткуда»,

мчится в бессмертное «никуда».

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ

Налипание снега мокрого.

Пятизвёздный бардак дорог.

С резковатым землица норовом:

что ни яма - то чёрный рок.

Что ни женщина - озарение,

муза, выстрел в слепую грудь.

Что ни проза - стихотворение.

Что ни суд - то не обессудь.

И, сжимая в кулак рыдания,

ослеплённый её красой! -

ангел вылетел со свидания,

бворованный и босой.

ДОЗА

Лёгким хватаем мельчайшей дозы

воздуха, если в нём растворён

выдох любимой и запах розы,

хруст разрывающих почки крон.

Можно тянуть до весны на сказках,

коли закушен сухой паёк.

На проспиртованных небом связках

не соловей - так пила споёт.

Алкоголизм, не скули у двери,

вьюгам не вторь, не зови попа.

Алкоголизм! Мы с тобою звери.

Но на черта нам одна тропа?!

Милая спит на далёкой ветке.

Вороны каркают возле глаз.

Дно поднимается над отметкой

уровня моря и душит нас.

Лёким хватает мельчайшей дозы...

* * *

Тревожный, смешанный с гнильцою

и свежестью, приход весны.

Вы отдаёте ей лицо и

нагие нервы, руки, сны...

Летит, что трижды признавалось

уроком, выводом - к чертям.

Умами твёрдо правит фаллос,

уничтожая по частям

не только волю - и неволю!

Любое слово - динамит.

Стихи бегут из-под конвоя.

Слабеет рукотворный стыд.

Но... странно... между жерновами

страстей - как аленький цветок -

любовь распустится над вами...

и закатает под каток.

ВАЛЬС ДЛЯ КОЙОТА

Я не первая, кто устаёт

выводить - буква к букве - доносы.

Личность вывернута. Оборот -

мой свидетель, оставленный с носом.

Преступаю - себя же - сама.

Предаю. Забываю. По новой,

целомудренной - плачет сума

да тюрьма, да разбитое слово.

Эй, прохожий, беги в немоту,

сли есть таковая на свете.

Я люблю целовать темноту,

из которой рождаются дети.

Я лелею уродливых, злых,

недоношенных. Чувственно сладок

пересохшим губам этот жмых,

поражённый гниеньем осадок.

Я не первая, кто устаёт

вымирать - буква к букве - стихами.

Хорошо, что ты рядом, койот.

Съешь тетради мои с потрохами.

* * *

Когда б слова, как мрамор, форму

держали цепко,

когда бы смерть давала фору

юнцам и целкам,

когда бы власть определений

не зрела в массах,

а мозг не чуял отделений

души от мяса,

то непременно человечье,

слагая части,

не получало бы увечья

под грузом счастья.

ЭПИЛОГ

Время стирает даже

камень. А что такое

встреча - что ни отдашь ей -

вскоре вернёт тоскою.

Я - человек, покуда

помню о смерти редко,

милых теряю губы,

детям читаю «Репку».

С каждым не новым годом

глубже в колодце жалость.

Чтобы не стать уродом -

много ль во мне осталось?

Словом плодотворящим

выскользну в руки к Богу:

а) если сыграю в ящик;

б) если найду дорогу.